СПАСЕТ ЛИ ВНОВЬ РУССКАЯ БАНЯ
ФИНСКУЮ САУНУ?
СПАСЕТ ЛИ ВНОВЬ РУССКАЯ БАНЯ
|
|
Еще лет сорок тому назад подобный вопрос прозвучал бы не столь странно. Тогда в народе еще четко ощущали глубокую принципиальную разницу между мытейным назначением русских паровых бань и «оздоровительно-развлекательным» предназначением современных финских сухих саун. И многие тогда были уверены, что мода на «потешные» сауны, в которых не моются, пришла в нашу страну не всерьёз и не надолго. Считалось, что сухая сауна – это вообще не баня и никак не способна заменить собой баню.
Но время идет, неумолимо изменяя взгляды и терминологию россиян. С неуклонным уходом массового повседневного мытья в квартирные ванны и души, русские бани все больше оказывались «не у дел» и вслед за «потешными» саунами стали трансформироваться в «курорты тепла и наготы». Выдающаяся мытейная миссия бань /как неотъемлемая часть цивилизации/ стала предаваться забвению.
В этой статье речь пойдёт о судьбе русских бань /как элемента истории материальной культуры/ — были ли они только нашим прошлым или, может быть, станут и нашим будущим?
Вот уже в течение долгих десятилетий российские туристы, посещая Финляндию, живо интересуются, действительно ли финны в своих знаменитых саунах нынче уже не моются, не парятся с веником и не поддают пара. И финны, давно привыкшие к этому дежурному вопросу, с удовольствием делают удивлённые лица и снисходительно растолковывают дремучим россиянам, что нет, мол, финны по-прежнему чтут вековые традиции своих предков, берегут их как национальное достояние.
И кажется, невдомек финнам, что вольное или невольное «предательство» древних финских традиций уже состоялось по факту, и финская «тысячелетняя сауна» если и осталась жива, то порой лишь как некий музейный образ. Весь мир знает уже совсем иную финскую сауну – вовсе не мытейную, а чисто тепловую /экстремально горячую и порой совсем сухую/ процедуру в деревянных термокамерах.
И не было бы нам дела до чужих саун, если бы «новая финская банная идеология» не стала внедряться в умы новых поколений российских горожан как «путеводная нить прогресса», способная вытащить русскую баню из «пучины анахронизма». Ведь даже в сердце Сибири нынче «возрождают» русскую баню не как «очищение по-русски» /не как горячее мытьё в жаре/, а именно как «экстремальное тепло», порой без мытья вообще /то есть по-существу как «прогрев по-фински»/.
Так является ли русская баня тепловой процедурой или все же является некой водной /мытейной/ процедурой?
Это, пожалуй, главный принципиальный вопрос сегодняшнего дня.
Термин "банио" зародился в Древней Греции более трех тысяч лет назад и со времен Гомера означал омовение, обмывание тела, мытье, очищение водой, купание. Именно такой смысл термина через Древний Рим /народнолатинское «банеум» и среднелатинское «бальнеум»/, а затем и через христианство /ритуалы крещения — купания и окропления/ распространился во все языки Европы /англ. «bath», нем. «Bad», франц. «bain», итал. «bagno», исп. «bano», болг. «banya», серб. «banja», турец. «banyo» и т.д./. Так, высший английский рыцарский орден Бани /Order of the Bath/, учрежденный в 1399 году за выдающиеся воинские подвиги на поле боя, имел смысл «чистоты помыслов и деяний» и получил свое название от символического обряда омовения, предшествующего принятию ордена.
Общеевропейский термин «баня» с древнейших времен и поныне означает омовение вообще /все равно каким способом/. «Баня /bath/ - это мытьё или смачивание /в воде или в паре/ всего тела или части тела» / Толковый словарь английского языка «Merriam Webster's Collegiate Dictionary», 2003/. Например, в Париже в 1234 году банями назывались даже летние плавучие купальни на Сене. Банями назывались и теплые купальни при геотермальных источниках – будущих курортах Бат, Баден-Баден, Карлсбад и др.
В Древний Киев термин «банио» пришёл с крещением Руси из Византии (Константинополя) «от греков». Первые «банио» в Древней Руси строились «по-гречески» как теплые каменные ванны /купальни/ для «лечения немощных» в монастырях.
Термин «банио» /баня/ явился на Руси синонимом прежних языческих славянских понятий «мовня» (омовение) и «мыльня» (мытьё). Однако вплоть до XX века в официальных документах царской России места для омовений чаще назывались в городах помывочными /мытейными/ заведениями /учреждениями, предприятиями/, а в сельской местности – мытейными /мыльными/ избами. И если бы у россиян вместо чужеземного слова «баня» сохранился бы исконно славянский термин «омовение», то многих смысловых недоразумений нынче не было бы вообще.
Так или иначе, интернациональный термин «баня» исторически возник и развивался веками всюду именно как «омовение» /именно как водная процедура, в первую очередь для мытья, очищения/, и не нам менять это традиционное понятие, с уважением донесенное до нас нашими предками из глубин цивилизации.
Существует множество способов омовений и все они в Европе именуются глобально и собирательно термином «баня».
Но не в России!
Дело в том, что россияне под баней преимущественно понимают лишь некие определенные /особые/ виды омовений /но при сохранении общего смысла очищения - банить детей, банить белье, банить полы и т.п./. То есть термин «баня» у русских является более узким понятием, чем европейское понятие «омовение вообще» /что также породило множество недоразумений и недопониманий/.
Попробуем вначале пояснить русское значение термина «баня» чисто технически, исходя из количества воды, которой моются. Не трудно сообразить, что омовения /водные процедуры со смачиванием тела/ могут мыслиться в трех формах /видах, способах, методах/.
Во-первых, можно погрузиться в тёплую воду всем телом /ванны, купели, моря, реки и т.д./. Во-вторых, можно поместить всё тело в теплую диспергированную воду /души, дожди/. В-третьих, можно смочить кожу, не погружаясь всем телом в теплую воду – а именно покрыть кожу водой на воздухе смачиванием, плесканием, протиранием, обмыванием, орошением /например, с использованием таза-шайки/.
Третий способ - омовение именно на воздухе всего раздетого тела /целиком, но можно последовательно по частям «порционно» малыми количествами воды/ назовём условно баней /в русском понимании этого слова/, поскольку иного специального названия у этого способа омовения нет ни в одном языке мира.
Так, например, русские говорят «купаться в ванне», но не говорят «купаться в бане». Термин «купание» /от латинских слов «cupa» - бочка, кадка и «cupella» - маленькая бочка, боченок, чан/ в России четко понимается именно как «купание в купели» или «купание в реке» /то есть как омовение с погружением всего тела в воду/, но не как омовение в бане без погружения всего тела в теплую воду.
Таким образом, с «сантехнической» точки зрения банями /в русском понимании этого слова/ будем называть абсолютно все виды омовений /мытья/, что совсем не похожи на ванны и души. Это было зафиксировано в нашей стране даже официально. Так, первые советские Строительные нормы и правила СНиП II-B.11-55 и СНиП II-Л.13-62 абсолютно четко подразделили все общественные бани на «русские бани /русского типа/ с тазами» и на «душевые бани» /а также на бани «комбинированного типа»/, хотя те и другие могли иметь /практически и нормативно/ парильни любого вида.
Неотъемлемым отличительным техническим признаком русских бань является жара. Действительно, если раздеться в обычной квартирной ванной комнате и протереть голое тело на воздухе даже тёплой мокрой мочалкой, тотчас станет холодно /из-за испарения влаги с кожи/. Значит, для теплового комфорта придется повышать температуру в ванной комнате, то есть переделывать ванную комнату в русскую баню. Если обычные квартирные ванные комнаты /с ваннами и душами/ требуют по СанПиН 2.1.2.1002-00 температур 17-27оС, то русские бани требуют гораздо более высоких температур /во всяком случае не ниже 30-40оС/.
Таким образом, с климатической точки зрения баня /в русском понимании этого слова/ — это омовение /мытье/ в жаре, и не просто в некой абстрактной жаре, а в такой конкретной жаре, при которой не холодно с мокрой кожей. Баня - это нечто вроде рукотворного знойного тропического пляжа, когда, орошаясь /плескаясь/ водой, совсем не ощущаешь холода на мокрой коже.
С исторической же точки зрения бани /в русском понимании этого слова/ – это все те способы омовений, что были «до ванн и душей».
Но бани /в русском понимании этого слова/ – это не просто то, что было до ванн и душей, но и то, что может обходиться вообще без ванн и душей. Сама по себе такая постановка вопроса способна смутить многих современных западных европейцев, уже не мыслящих мытье без ванн и душей.
Так или иначе, национальный колорит слова «баня» в России всегда несомненно присутствовал.
Далее под банями будем иметь в виду /по умолчанию/ исключительно бани «в русском понимании этого слова».
Уточним и расширим русское понимание бань именно «как омовений /в том числе для мытья/ на воздухе в жаре, осуществимых даже с самыми малыми количествами воды и не требующих /обязательно/ ванн и душей».
Известны три вида /этапа развития/ бань «как мытья в жаре»: потовая баня /мытьё собственным потом/, паровая баня /мытье горячей росой-конденсатом/, классическая русская баня /мытье в шайке, тазу/.
Потовая баня — самая древняя, зародилась как «дикое» мытье потовыми выделениями, выступающими на коже при физических перегрузках или в жаркую погоду. Затем с освоением огня появились и искусственные формы потовой бани - греясь у жарких костров древние люди неминуемо потели, чесались, терлись пучками травы, ветками деревьев или самой одеждой из шкур животных. Ныне такая баня представляется «баней бомжей», но ранее была широко распространена и при весьма высоком уровне цивилизации. Кстати, финны официально причисляют свои современные сауны именно к разряду «потовых бань» /Introduction to sweat baths, www.sauna.fi/. Ведь пот – это по-существу вода, выделяющаяся на коже человека, и этой «потовой» водой можно мыться. Пот присущ любой жаре и всем без исключения горячим омовениям, даже купанию в горячей ванне и принятию горячего душа. Пот – это лишь неизбежное физиологическое следствие жары. Но потовые бани – это не просто потение при «нахождении в жаре», как утверждают порой современные финны /Mikkel Aaland, Sweat, www.cyberbohemia.com , 1997/. Потовая баня - это «удаление загрязнений потом» или «удаление пота вместе с загрязнениями», то есть «использование жары для мытья потом». Часто в потовых банях специально замасливали тело жирующими веществами для лучшего накопления пота на коже - оливковым маслом /в древнеримских термах/, бараньим жиром, молоком, семенами конопли, льна и т.п. А потом этот жир /масло/ соскабливали с кожи вместе с потом и грязью.
Паровая баня также является очень древней и была известна повсюду. В паровой бане нагревали костром /очагом, печью/ камни /стенки печи, стены и потолок норы–землянки/, после чего на раскалённые камни лили воду, а на стены и потолок брызгали смоченным веником. Образовывался водяной пар, который конденсировался на теле человека в виде горячей жгучей росы /с покалываниями/. Вот этой горячей росой и мыли распаренную кожу, в том числе и хлестаниями веника. Потом, разогревшись всем телом, можно было обмыться и холодной водой, например, в реке и даже в проруби. Именно паровая баня породила понятие банного «парения» - нагрева, смачивания и мытья кожи горячим конденсатом водяного пара /горячей росой/. Паровая баня – экстремально горячая процедура, поэтому органически объединяет и росу, и пот на теле человека.
Классическая русская баня /баня «шаечная», помывочная/ – это горячее мытье в жаре методом «плескания воды ладонями из шайкил» или обливания ковшом. Такая баня считается самой современной, но зародилась также в глубокой древности в курных землянках, потом развилась при мытье в курных избах и в сводовых печах и, наконец, окончательно оформилась в общественных городских банях и усадьбах. Тёплую воду сначала научились получать сбросом горячих камней в ёмкость /яму, бочку/. Затем освоили нагрев воды в глиняной посуде на костре /в том числе и на треножниках по-гречески/ или в горниле сводовой печи. Потом изобрели многочисленные приемы получения кипятка и пара в металлических емкостях /горшках, кастрюлях, баках, чанах/ и герметичных водопроводных котлах над огнем. При мытье тёплая вода с тела стекала непосредственно на пол. Со временем в составе жаркой /тёплой/ мытейной /моечной, банной, помывочной/ зоны стали предусматривать специальную особо жаркую зону — парилку /парную, парильню, потельню/, в которой либо побыстрее, либо посильнее прогревались перед мытьём /в том числе экстремально/ или предварительно мылись горячими хлестаниями веника. Тем самым был решен вопрос климатического комфорта на разных стадиях мытья. Парилка располагалась сначала «на верхах» под потолком бани, затем в городских банях появились выделенные парильные отделения /специальные комнаты/. Выделенная парилка присуща только классической русской бане и представляет собой баню /потовую или паровую/ в бане /шаечной/. При этом парение в общественной бане со временем порой совсем перестало предусматривать какое-либо мытье /из-за слишком большой жары или с целью повышения гигиены помещения/, а стало служить лишь способом прогрева тела и распаривания кожи перед мытьем. Поэтому полностью отождествлять русскую баню /даже паровую/ с любой парилкой /что делают сейчас повсеместно, по крайней мере в дачных условиях/, строго говоря, неправомерно. Ясно же, что по самой банной сути любая конструкция бани должна иметь мытейное место. Если это мытейное место является «баней по-русски» /потовой, паровой, шаечной/, то баня «русская». А если это мытейное место является выделенным душем или ванной /вне банной климатической зоны/, то такая «современная душевая или ванная баня с парилкой» хоть и называется /по-общеевропейски/ баней, но к разряду традиционных «русских бань» не относится. В целом, характеризуя классическую русскую баню, можно заключить, что она органически объединила жару не только с потом и с горячей росой, но и с тёплой водой в шайке /тазу/.
Таким образом, под банями в России молчаливо понималось мытье в жаре в форме потовых, паровых или «шаечных» бань /но никак не форме душевых и не ванных/. А вот «истинно русской баней» /из числа этих бань/ чаще всего признавалась паровая баня. «Баня – это помещение, предназначаемое для омовения всего тела теплой водой… у нас под словом «баня» обыкновенно подразумевают паровую баню, которая у наших соседей и других народов известна под названием русской бани» /Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон, Энциклопедический словарь, 1890/. «Паровая русская баня – это строение или покой, где моются и парятся не просто в сухом тепле, а в пару» /В.И.Даль, Толковый словарь, 1861/. «Баня – это помещение, оборудованное для мытья тела с одновременным действием воды и горячего воздуха /в турецкой и римской банях/ или пара /в русской бане/» /Большая советская энциклопедия, 1926/.
Сразу оговоримся, что понятие «русская баня» здесь не несет строгого национального оттенка. «Русскую баню» /как баню, бытующую в России/ развивали не только русские, и в «русских банях» мылись не только русские. Ведь самыми страстными и экстремальными парильщиками в «русских» городских банях в Москве всегда считались татары.
В 862 году варяги, местные славяне /ильменьские словене, кривичи/ и финны /чудь, весь/ образовали в Новгороде новую этническую общность Русь, под неформальное влияние которой впоследствии попали многие другие финские и восточнославянские племена /В.В.Фомин, Варяги и варяжская Русь, М.: РАН, 2005г./. С другой стороны, славяне и финны с древних времен соседствовали с германцами и балтами и неизбежно обменивались с ними житейскими обычаями. Так что бытовые условия в этих краях у всех народов были, видимо, издавна схожими, отличающимися лишь в частностях.
В Северо-Восточной Европе древние племена, жившие в лесах по берегам рек, мылись в отапливаемых костром жилых помещениях. Со временем для мытья стали выделяться и специальные строения, по конструкции подобные жилым.
Древние германцы /саксы, англы, франки, шведы и др./ мылись в курных полуземлянках, называвшихся «басту» на древнем нижненемецком говоре /«ба» - видимо, древнее название огня, костра, очага или некой курной сводовой глинобитной печи, до сих пор сохранились слова нем. «backen», дат. «bage», норв. «bake» - запекать еду, «сту» - помещение/. Может быть и слово «банио» произошло от некоего слова типа «ба» /в смысле «мыться у костра»/. В древнем верхненемецком говоре известно и инверсированное /с переставленными слогами/ слово «стуба» в смысле «теплое помещение, баня» /И.А.Шушарина, Славяне, 2006, http://slawianie.narod.ru/. Слово «басту» созвучно также современному германскому названию бань и ванных комнат - нем. «badestube», дат. «badestue», норв. «badstue», швед. «badstuga», голланд. «badestove» /«bad» - мытье, «stu» - помещение/.
Древние западные /южно-балтийские поморские/ славяне, в том числе, видимо, и в знаменитой Вагрии, мылись в наземных курных срубах - «избах». По-польски «izba», по-чешски «jizba», по-русски «изба» - это родственные понятия: «из» - вокруг /по аналогии с «изгородью»/, «ба» - видимо, как и у соседних древних германцев, костер или курная сводовая глинобитная печь. До сих пор сохранились русские слова типа «багряная» и «вагранка» /звуки «б» и «в» родственные/. Избы /в том числе мытейные/ перекочевали с западными переселенцами /в частности, с варягами – видимо, славянами с Балтийского Поморья, промышлявшими варкой соли на Ильмене/ в Новгородские земли к финнам, словенам и кривичам. Во всяком случае доподлинно известно, что в этих краях существовали курные глинобитные сводовые печи именно поморского типа /но не во дворах, а в избах/, и почему-то эти печи были сменены в избах в 800-900 годах на курные печи-каменки, булыжники в которых могли поливаться водой для тепла даже в жилых помещениях. Не исключено, что это следствие /отголосок/ массовой технологии круглогодичной выварки соли из солевых источников на огне с помощью металлических поддонов.
Древние финно-угорские племена мылись в курных землянках «саунах» /видимо, от «савунен» - дымный/, то есть в «дымлянках». Затем финны мылись и в избах /в том числе и курных/ – по-фински «pirtti» , по-карельски «pertti», по-литовски «pirtis». Напомним современную терминологию финнов - ванная комната «kylpyhuone», душевая комната «suihkuhuone», парилка «loylyhuone» /«kylpy» - ванна, «suihku» -душ, «loyly» - пар банный, «huone» - комната, помещение/, мытьё «pesu». Но мыться в сауне означает купаться «kylpea saunassa», поскольку, видимо, для финнов-суоми издавна стало привычно мыться именно в купелях по шведскому /католическому/ стилю /см. далее/.
Южно-восточные славяне /древляне, дреговичи, волыняне и др./ мылись в прогретых огнем курных ямах, норах, землянках, обычно на обрывах рек /«лазнях»/. Так, в древнем Киеве поляне мылись в землянках «изтопках» / «из» - вокруг, «топка» - место для огня, очаг/. Именно в изтопке /истопке, изтобъке/, а не в бане, княгиня Ольга сожгла послов от древлян, убивших ее мужа и осмелившихся затем сватать ее саму за их князя Мала /термин «баня» в 945 году в Киеве еще, видимо, не был «в ходу»/. «…Мовь створити… Измывшееся придите ко мне… Они же пережьгоша истопку, и влезоша деревляне, начашася мыти, и запроша о них истобъку и повеле зажечи я от дверей, ту изгореша вси» /Радзивиловская летопись/.
Позднее, после монгольского нашествия 1240 года Киев вошел в состав Литвы, а затем Польши /Речи Посполитой/, так что на территориях нынешней Украины и Белоруссии стало преобладать мытье на дому в купелях /купание в корытах, кадках, бочках, чанах/. Землянки в южных краях стали постепенно заменяться наземными домами – «хатами» /слова типа «hut» в смысле «дом» или «хижина» известны во всей Европе еще со времен кельтов/ или «куренями» /у казаков/, в том числе бревенчатыми, каменными или «мазанными» /из глины/, в частности плетеными мазанками.
А во Владимиро-Суздальской Руси /а затем и в Московском княжестве в пределах ареала вятичей/ стали мыться /баниться/ непосредственно в жилых избах в глинобитных сводовых печах с укрупненным горнилом – рукотворных аналогах курных бань типа «нор с костром» / А.В.Липинская, А.А.Желтов, Баня и печь в русской народной традиции, М.: Интрада, 2004г./. На Русском же Севере, в Новгородско-Смоленских землях, а затем и в Сибири еще долго сохранялась традиция мытья в курных паровых избах, откуда она собственно и продолжала распространяться «при Романовых» по всей России, в том числе через переселенцев и через возникновение городских торговых /коммерческих/ бань /А.А.Желтов, Русская баня и старинный северный быт, 1999, www.banbas.com.ua/2005-07-09(13)/Str_90.htm. Так что конструкций древних бань было множество.
Издавна на протяжении многих веков /и особенно в XVIII веке/ в германских и западно-славянских землях католическая церковь боролась с паровыми банями /из-за упадка нравов при неизбежно совместном банном мытье и распространения неизлечимого в те годы сифилиса/, принуждая паству мыться индивидуально на дому в теплых купелях. В России же ни в православной, ни в мусульманской конфессиях запретов на бани не было никогда. Во всех российских землях всегда была одна общая отличительная «банная» особенность – полное отсутствие гонений на любое мытье. Мытейные паровые бани в России постоянно совершенствовались /вслед за городским жилищным строительством/ и весьма широко сохранились до наших дней. Собственно поэтому паровые бани и стали называться в Европе «русскими» банями.
В 1155 году в результате Первого крестового похода самое западное финское племя «сумь» /составившее затем основу Финляндии и давшее ее нынешнее название - Суоми/ вошло в состав католической /впоследствии протестантской-лютеранской/ Швеции, уже теряющей древнюю традицию банного мытья в басту. Затем в результате Третьего крестового похода Швецией были захвачены земли финского племени «емь» /ямь, хямь, хаме, таваст, таласт/ и обозначилась территориальная граница между католическим Западом и православным Востоком по местам обитания финнов-карелов и финнов-лаппов /саамов, лопарей/. Вся эта территория как провинция Швеции была названа Эстерландией /Восточной страной/, а с 1493 года стала называться Финляндией. Финляндия приняла шведский язык как государственный, переняла и шведские обычаи мытья в купелях. Так, при раскопках города Турку /Або/ в слоях XIII века обнаружились бани /сауны/ лишь на территории колонии новгородских купцов /Александр Ранних «Эссе на банно–саунную тему», Независимая газета от 22.12.2000/.
Национальная мытейная сауна сохранялась лишь в беднейших сельских районах /населенных преимущественно карелами и лаппами/ и веками была предметом постоянных гонений церкви, насмешек горожан и осуждений шведских врачей, считавших /видимо, вполне справедливо/ вредными для здоровья дым и жару в курных саунах /Мikkel Aaland, History of the Nordic Bath, 1997, www.cyberbohemia.com/. Во избежание нежелательных упреков со стороны католиков, в саунах утвердилась традиция «поведения как в церкви», не допускавшая при совместном мытье никаких «неблагопристойностей» /даже смеха и разговоров/. Такая традиция сохранилась в Финляндии и до наших дней, в отличие от России, где общественное совместное мытье было запрещено Императрицей Екатериной Великой, но смех и разговоры в банях никогда не возбранялись.
Ситуация стала меняться с 1714 года, когда Финляндия впервые попала под влияние России в ходе Великой Северной войны, но потом Пётр I заявил, что «эта страна нам вовсе не нужна». В 1741 году Финляндия была вновь оккупирована русскими, а в 1809 году вошла в состав Российской империи на правах Великого Княжества. Собственно тогда и появилась реальная автономия в виде своего сейма, правительства и суда. Наряду со шведским, официальным языком стал и финский, а затем и русский /так что некогда в Финляндии существовало сразу три официальных языка/. В условиях территориальной близости к новой столице России Санкт-Петербургу, вполне естественно сближались с российскими обычаями и культурно-бытовые привычки финнов. Так, в частности, «возрождались» паровые сауны как банное средство качественного мытья. В 1914 году финн М.Хартеа докладывал Финскому музейному сообществу: «Русские завоевали нас, финнов, так глубоко, что вернулся интерес к сауне». Во всяком случае в крупных городах появились первоклассные общественные мытейные сауны, пользующиеся успехом у горожан. Понятия «сауны» и «бани» отождествлялись. Так, наиболее энциклопедический труд финского профессора И.Вахруса назывался «История и фольклор великорусской сауны» /Хельсинки, 1966г./.
Отметим, что забывшиеся традиции сауны возрождались скорее как национальное финское достояние. Так, в 1835 году был впервые издан народный эпос финнов-карелов «Калевала» /воспевающий в том числе и древнюю финско-угорскую паровую сауну/, а в 1861 году издан аналогичный народный эпос финнов-эстов «Калевипоэг» /Эстония вошла в состав России в 1721 году/. Национальный эпос финнов–суоми /суми/ не известен до сих пор. Финны-суоми в ХХ веке предпочли считать карельский язык устаревшим диалектом «их» финского языка /Анатолий Григорьев «Карельский конгресс», Независимая газета от 15.04.2002/. Так что понятие карельского языка и карельской культуры фактически при этом упразднялось вообще, а народы суми, еми, карелов и саамов объединялись в единую нацию Суоми с единым литературным финским языком /П.М.Корявцев, Беседы о карельском языке, С-Пб.: 2008/. Подобная государственная практика не была в чем-то необычной – схожая картина наблюдалась и в России, и во многих других странах мира. Нам важно здесь только одно – лидеры нации /суоми/, «возрождавшие» сауну, ранее не были ее сторонниками и даже не имели «живых» банных мытейных традиций.
Конечно, реальная история саун в Финляндии была не столь однозначной и не столь схематичной. Но основные прошлые тенденции, кажется, ясны – шведское влияние когда-то породило массовый отказ финнов-суоми от своих древних традиций мытья в паровых саунах. А российское влияние привело к «возрождению» мытейных финских саун, причём было подкреплено живыми традициями карелов и лаппов.
После объявления независимости в 1917 году Финляндия /Суоми/ стала вновь дистанцироваться от мытейных бань–саун, навязанных «дремучей» Россией. Этому способствовал и технический прогресс в виде централизованного водопровода и водогрейных котлов, которые «вдохнули вторую жизнь» в купели, превратив их в домашние /квартирные/ ванны, а затем и души. Сауна, глубоко чуждая многим финнам–суоми, так и была бы, видимо, забыта в Финляндии окончательно, если бы не изобретение «спортивной сауны» - сухой деревянной утеплённой кабины с мощной электропечью. Такая термокамера с режимом «сухого потения» /с мгновенно испаряющимся потом/ была условно названа «современной финской высокотемпературной сухой сауной». Новая «сауна» была с успехом опробована в 1936 году на Олимпийских играх для прогрева тела спортсмена с целью снятия мышечной усталости после соревнований.
Идея оказалась настолько заразительной, что финские идеологи «спортивной сауны» предпочли объявить многовековую традицию финских мытейных саун «досадным недоразумением» и назвали современной сауной чисто лечебно–восстановительные воздействия именно тепла. Были разработаны даже специальные «научно обоснованные» методики приема «тепловых купаний» в саунах. По-существу их было только две – экстремальная процедура прогрева телас интенсивным выделением пота в горячем сухом воздухе для вывода «вредных шлаков» и контрастная процедура с интенсивным охлаждением экстремально разгоряченного тела для закаливания и подъема жизненного тонуса. Прямая связь сауны с водой в этих процедурах не прослеживается.
Вообще говоря, подобные банные приемы «прокалки и закаливания» популярны с незапамятных времен и в русском народе. Но особенность в том, что о мытейных функциях «настоящих» саун финские идеологи предпочли «забыть» совсем. Хотя все финны признают, что раньше финская сауна понималась исключительно как «мытьё в пару».
Так была специально /осознанно/ выхолощена коренная суть традиционной сауны. Более того, для устранения нежелательной конкуренции современные сауны как товар были искусственно в коммерческих целях отделены /как тепловые процедуры/ от любых водных процедур /даже от ванн и душей/. Так, в состав покупной сауны никогда не входит душевой комплект /душевая кабина/, хотя современных саун без душей вообще не бывает. Поэтому под понятием «сухой сауны» в обществе стали действительно понимать «бани без наличия воды вообще» наряду с климатологическим понятием «сухой сауны» как «бани – сушилки пота», в которой быстро испаряется пот с кожи. Рассуждают порой очень «логично» - раньше сауна представляла собой тепло и мытье, но раз мытье ушло в душ, то в сауне осталось лишь тепло /Mihael Cankar, History of the Finnish sauna, www.cankar.org/. Скорее надо бы было заключить, что сауна /как мытье/ ушла в душ.
Все это настолько сильно запутало не только иностранцев, но и самих финнов, что магистр Х.Й.Вихерьдури в своей известной книге «Финская сауна» еще в 1943 году был вынужден отметить, что «было бы очень важно определить, что собственно представляет собой финская сауна». Неспособность самих финнов ответить на простейший вопрос, что же такое сейчас финская сауна, привела к заимствованию этого термина в другие языки мира без перевода /Рольф Пинер, Сауна для удовольствия, красоты и здоровья, М.: Гранд, 2002 г./.
Путаница произошла из-за того, что финны стали понимать под сауной просто жаркое помещение /хотя до сих пор в финских словарях термин «sauna» по-прежнему переводится на русский язык официально как «баня»/. Но ведь жаркое помещение может иметь множество самых различных назначений и становится сауной /баней/ только при наличии воды, хотя бы в виде пота или росы на коже. А эту воду финны из сауны как раз и выкинули. Жаркая сауна для мытья, имитирующая знойный пляж, превратилась в жаркую сауну для сушки тела, имитирующую знойную Сахару.
Конечно же, сам по себе жаркий прогрев тела и даже глубокая сушка тела /«подвяливание»/ могут оказаться привлекательными для целого ряда лечебных назначений, а жара на уровне 120–150°С сама по себе может восприниматься как удивительный экстремальный феномен, неведомый и притягательный /как основа аттракциона, игры, состязания/. Но это никак не оправдывает стремления коммерческой рекламы называть сухую термокамеру именно сауной /и даже баней/, поскольку это выхолащивает коренную суть традиционных финских саун. Ведь великая мировая роль /миссия/ бань и саун заключалась именно в гигиеническом мытье, и перечёркивать этот тезис — это значит не только запутывать людей, но и предавать забвению исконные национальные приемы мытья, перечёркивать историю.
Противоречивая Россия, ошеломлённая чистотой и красотой финских сухих парилок с электропечами /и понастроившая их в громадном количестве даже в заводских бытовках еще в советские годы/, всё же /уже десятками лет/ интуитивно противится финским «банным» идеям. И проявляется это в нашей стране в форме никак не прекращающегося «поиска разницы» между «прежними» русскими банями и «нынешними» финскими саунами. Эту «разницу» в основном ищут пользователи городских бань, поскольку для села финские идеи /в части замены мытья в банях на простой прогрев без мытья/ не приемлемы пока в принципе. Но ищут горожане эту разницу бань и саун почему-то не в сущностных отличиях процесса, а лишь в технических особенностях нагрева и увлажнения парилок.
Так, в самом начале /условно до 1960-х годов/ считалось, что современные финские сауны – это парилки с электрическими печами, что позволяет монтировать их практически в любом помещении. Русские же бани – это бани с печами на твердом или газовом топливе, поэтому требуют специальных помещений. Но так случилось, что финны стали широко экспортировать для саун и металлические печи на твердом топливе, так что эта «разница» между саунами и банями сама по себе постепенно исчезла.
Поэтому /условно в 1970-х годах/ стали полагать, что современные финские сауны - это исключительно сухие парилки с сухим воздухом и с «сухим потением», а «настоящие» русские бани – это бани с потом, текущим по коже. Но финская промышленность, учитывая пожелания российских покупателей, решительно сдвинула финскую сауну к влажным режимам. Это проявилось в сокращении кратности вентиляции, в появлении в металлических печах открытых каменок, в разработке специальных парогенераторов.
Затем /условно в 1980-х годах/ стали считать, что русские бани – это не просто влажные бани, а сверхвлажные, а именно паровые, когда на коже выделяется не только пот, но и роса /конденсат/ из воздуха. Финны тотчас отреагировали и ввели в практику интенсивный полив воды на каменку. Появился даже особый вид состязаний на тепловую выносливость – «сауна-спорт» с паровым режимом нагрева тела, причем с 1999 года финнами проводятся даже чемпионаты мира по паровой «спортивной» сауне.
Потом /условно в 1990-х годах/ стали считать, что русские бани – это бани именно бревенчатые с закрытой каменкой, а финские сауны имеют каркасную конструкцию и открытую каменку. Тотчас появились финские металлические печи с закрытыми теплоизолированными каменками, способными аккумулировать значительные количества тепла и мгновенно выделить их в виде пара в необходимый момент времени. Появились и бревенчатые стены, и водостойкие полы, и веники, и даже души внутри сауны.
И наконец, в 2000-е годы /уже на изломе «борьбы с саунами»/ стали почему-то считать /в основном с подачи «возродившихся» печников/, что «настоящие» русские бани – это парилки с температурой 50-70 градусов и влажностью 60-80%, причем обязательно с кирпичной печью-каменкой и с особо сильно раскаленными камнями «в огне».
А финские сауны – это парилки с более высокой температурой стен, но с более низкой температурой камней, причем именно с «железякой» /с металлической печью/. Легко предугадать последствия - появились финские /и канадские, и американские/ кирпичные печи для саун /«руссауны», «стимсауны» и т.п./.
Вся эта приведенная хронологическая систематизация, конечно же, крайне условна, очень упрощенна и, может быть, в чем-то не удачна и не совсем точна. Но факт остается фактом – современная финская сауна за полвека постоянно изменялась, возвращаясь как бы к «традиционному» облику. Всё это можно было бы назвать процессом второго «возрождения саун» под влиянием России на новом витке цивилизации /а точнее при участии России наряду с иными влияниями – международного сообщества врачей, традиций местных карелов и т.п./.
Но есть одно «но». Истинное возрождение саун подразумевает не просто сближение российских и финских взглядов на банное парение, а реальный возврат к истинному назначению бань – к банному мытью. И здесь имеются серьезные психологические препятствия. И в Финляндии, а нынче и в России очень сильны мнения, что банное мытье - это уже «бесконечно отсталое прошлое», и бани актуальны только лишь в части использования банной жары.
В целом в России банная ситуация до сих пор продолжает оставаться такой, что более 30 миллионов россиян имеют возможность повседневно мыться пока только в банях. Имеется в виду, что эти 30 миллионов людей ходят в баню постоянно именно для того, чтобы помыться, а не просто отдохнуть и погреться. Самые обычные помывочные предприятия /общественные бани/ до сих пор широко востребованы именно как первая жизненная необходимость населения и находятся во внимании местных администраций.
Все это значит, что исконные банные представления в нашей стране ещё не забыты. Именно поэтому можно было бы предположить, что Россия способна в принципе /пусть хотя бы через коммерческий спрос/ вновь идеологически повлиять на процесс возрождения массового интереса финнов к мытейным саунам. Но беда в том, что российское общество совсем не готово к этому.
Положение таково, что основными потребителями мытейных /бытовых/ бань в России являются наиболее бедные слои населения, не довольные своим уровнем жизни, поскольку не имеют благоустроенных «удобств» непосредственно в жилищах. Это сельские жители с банями «на огородах» и те поселково-городские жители /даже больших городов/, что вынуждены повседневно ходить в общественную баню. Такие жители мечтают о комфортабельных домах и квартирах и, естественно, воспринимают любые бани как устаревшее средство личной гигиены /причем совершенно обыденное, не заслуживающее внимания и скорее вынужденное, нежели желанное/. К тому же, эти слои населения не способны на что-то реально повлиять в нынешнем обществе - их мнением и их жизнью фактически никто не интересуется. Все это приводит к тому, что в России вот уже много лет сохраняется известная ситуация, когда основные потребители мытейных /бытовых/ бань вовсе не являются их пропагандистами.
Что касается основных масс российского населения, имеющих ванны и души в благоустроенных жилых домах и квартирах, то они совсем не нуждаются в мытейных банях и даже не интересуются ими, считая их полным анахронизмом. Ранее среди горожан имелся определенный интерес к дачным и садовым мытейным баням, запрещенным в прежнее советское время. Но в последнее время, в связи с успехом душевых кабин с проточно-накопительными электроводонагревателями, интерес к уже «легальным», но «низкогигиеничным» и «вечно гниющим» мытейным баням быстро падает.
В связи с утерей потребности в мытейных банях у основных масс населения и в условиях полного «молчания» /социальной безактивности/ сохранившихся потребителей банного мытья, в российском обществе создалась обстановка безразличия к судьбе традиционных русских мытейных бань.
При всем своем безразличии к мытейным баням, все горожане еще твердо помнят, что непременным признаком бань является жара. А жара порождает и пот в бане. А сама банная жара во многом обязана банному пару. Вот и возникает в быту нехитрая комбинация «баня – пар - жара – пот». Правда, эта цепочка уже никак не ассоциируется непосредственно с мытьем и уже не помнится как основная причина, породившая бани как особые омовения.
Так что не стоит удивляться, что многие россияне всерьез стали полагать, что бани – это просто напросто жара. Тем самым они нашли в банях то, чего нет и быть не может в ваннах и душах. Они нашли столь желанный порой для отдыха климатический комфорт для нагого пребывания и «жизненный простор» для активного досуга. Этот «простор» дает возможность вести в банях самый обычный образ жизни /ходить, сидеть, лежать/, обычно общаться и обычно развлекаться. Ведь в «скользких ваннах» /бассейнах/ и «тесных душах» нет тех условий для общения и развлечения, что есть в банях. К тому же в квартирных ванных комнатах гостей принимают и всей семьей не отдыхают.
Так и укрепляется среди горожан нехитрая /и безобидная, с первого взгляда/ мысль, что финская сауна и русская баня перспективны лишь как досуг и оздоровление, но никак не как банальное повседневное мытьё. Ведь можно помыться и под душем, не так ли? А в «настоящей бане», мол, есть иной сокровенный смысл – например, «разрядиться», отдохнуть, развлечься, подлечиться. Четче всех этот тезис выразил словами признанный классик «русских бань и саун» А.Разоренов – «сколько, мол, можно мыться, мы и так чистые» /БАНБАС, 4/16, 2001, стр.64/.
Иными словами - баньки для мытья пусть умрут. Их судьба, мол, это судьба лаптей, телег и лучин. А вот баньки для отдыха пусть останутся.
Вот в этой ситуации и получили распространение «настоящие русские бани» совсем иных /немытейных/ назначений. Пользователи таких «настоящих русских бань» - это благополучные горожане, «истинные любители бань», зачастую даже вовсе и не молодые. Они строят себе бани на дачных участках для отдыха, а при коттеджах и бассейнах для «престижа», посещают городские банные клубы для оздоровлений, приятных времяпровождений, развлечений, получения услуг интимного плана.
Так уж случилось, что судьба термина «русских бань» /в условиях безразличия общества/ отдана именно этим людям, которым русская баня /как мытье/ совсем не нужна, а нужна лишь жара, причем как некая «игра в баню» в форме развлечений и оздоровлений. Именно эти люди являются сейчас пропагандистами «настоящих русских бань». Именно они имеют выход в средства массовой информации и именно они формируют ныне общественное мнение. Именно их взгляды поддерживают /и одновременно формируют/ строительные организации и производители банного оборудования, захватившие рынки сбыта. И первый толчок всему этому процессу дали, естественно, современные финские сауны, а точнее их мощная многолетняя коммерческая реклама /и ее последующий коммерческий успех/. А сам термин «русская баня» в России /так же, как и термин «финская сауна» в Финляндии/ используется лишь как удачный коммерческий бренд, «освежающий» национальные чувства.
Можно было бы равнодушно пройти мимо, безразлично пожать плечами. Ну не хотят нынче мыться в бане «любители бань», ну и не надо /раз нет нужды/. Ведь и в самом деле в иной бане мыться не столь удобно и не столь приятно, как в квартирной ванной комнате. И не столь уж страшно, что «любители бань» называют «настоящей русской баней» совсем не то, что было русской баней ранее веками. Пусть спорят меж собой «любители бань», при какой температуре и при какой «дисперсности пара» их баня, якобы, более полезна для здоровья и приятна для отдыха. Пусть и жен приглашают не в кино или в ресторан, а в «настоящую русскую баню», раз уж она столь по-европейски культурна и полезна.
Эта статья вовсе не намерена осуждать /ни в малейшей степени/ какие-либо практические использования жары и воды, даже те, что стали ассоциироваться в народе с известными человеческими слабостями, пороками и даже непристойностями. Если у кого-то есть потребность «в досуге» или просто захотелось посидеть с приятелями /скажем, под Новый год/ в нагом тепле за дружеским столом или за кружкой пива в раздевалке – то ради бога. Досуговых и оздоровительных «бань» в стране великое множество – значит, идеи потешных бань пользуются спросом и уважаются в обществе. Ведь по оценкам Фонда «Общественное мнение» досуговыми банями с той или иной степенью регулярности пользуются до 20 млн. россиян.
Но беда в том, среди этих многочисленных безобидных любителей банного отдыха появилась прослойка особо активных экстремалов – «истинных ценителей бань» /и «знатоков русского пара»/, которые не просто не приемлют мытье в бане, а абсолютно отрицают какую-либо причинно-следственную связь бань с мытьем и с очищением. Иными словами, «истинные ценители бань» считают, мол, что сами по себе мытейные бани /особенно с тазами/ - это вовсе и не бани, а какие-то невесть откуда взявшиеся «помывочные», сам вид которых у некоторых вызывает чувства брезгливости. Уже встречаются в «банной среде» вполне взрослые «соображения», что нашим предкам следовало бы, мол, мыться в квартирах под душем /!/, что мыться в банях – это «полный нонсенс», а в банях надо париться и оздоравливаться, что если кто когда и мылся на Руси в банях, то лишь «по невежеству и по бедности».
Так что российские «истинные ценители бань» ныне совсем не уступают «финским любителям саун» в части борьбы с банным мытьем-очищением и даже более агрессивны в спорах с инакомыслящими. Такие «истинные ценители бань» вообще не оставляют прежним традиционным русским баням никаких прав на существование.
Можно было бы понять причины подобных высказываний «знатоков» и «ценителей», если бы они исходили только из среды профессионалов, зарабатывающих на банном деле /производителей и дилеров печей, строителей бань, владельцев банных клубов, банных технологов, парильщиков и др./. Но в том то и дело, что такие высказывания стали расхожими и в широких массах рядовых городских потребителей. Не секрет ведь, что городская молодежь ныне порой с откровением и удивлением узнает вдруг, что в банях, оказывается, можно мыться. А вот интимные назначения бань «для знакомств и досуга» у молодежи никаких удивлений уже давно не вызывают. Вон как пестрит фотореклама бань и саун «совместной наготой обоих полов». Ясно, что такие бани могут посещаться не только для того, чтобы «как следует» помыться. Известно ведь, что сам факт посещения иной бани в России может порой повредить карьере иного прокурора.
Так о каком же «спасении» финских саун русской баней может идти речь, если похоже, что надо «спасать» сами русские бани от самих россиян? И кажется, нас, русских, так глубоко завоевали финны, что даже безобидное банное мытье вдруг стало в глазах «ценителей бань» воплощением зла.
Ясно, что понятие «настоящей русской бани» в глазах «знатоков» и «ценителей» приобрело смысл «парилки-потельни» /как способа прогрева-прокалки тела/. Конечно, для предотвращения путаницы терминологически правильней было бы называть такие «настоящие русские бани» как-нибудь иначе – например, просто парилками или банными парными, термокамерами или паровыми кабинами, теплушками, тепляками, потельнями, перспираторами или «русскими саунами», наконец. А понятие бань оставить за омовениями. Но ведь тогда в такой «простой парилке» /без связи с «баней»/ даже у «истинных ценителей пара» исчезает морально-романтическая прелесть приобщения к «нашему прошлому».
Также ясно, что понятие «настоящей русской бани» во многом приблизилось к понятию «современной сауны». Только стало пониматься шире. Если финские сауны рекламируются только как средство разрядки и оздоровления, то «настоящие русские бани» имеют куда более широкие предназначения…
Любая подмена понятий опасна не столько путаницей в терминологии, сколько из-за возможности потери объектов /понятий, способов, решений/ при научной систематизации /анализе/ знаний. Так, приняв ложный тезис, что баня /в русском понимании слова/ – это попросту жара, мы тотчас устраняем из нашей жизни понятие «бани как мытья» и теряем возможность понимать роль бани в истории человечества. Действительно, как объяснить ребенку слова из русской народной сказки – «гостя накорми, баньку истопи, спать уложи…»? Не будут же родители уверять, что баньку некогда топили только для некого прогрева и потения гостя, для его развлечения и времяпровождения. Ведь баня веками была первой жизненной необходимостью в России именно как мытье, как общегигиеническое средство очищения водой. И именно горячее мытье «души и тела» давало человеку столь желанное расслабление и отдых.
Так что «водораздел» между современными саунами и русскими банями проходит не по конструкциям печей и не по климатическим параметрам помещений, а по глубинной сути основного назначения.
Если в «бане» /в жаре/ моются, очищаются – то это русская баня. А если в «бане» /в жаре/ не моются, а только греются /пусть даже потеют-парятся/ - то это парилка, современная сауна, некая «настоящая русская баня».
Напомним, что «Сандуны» всегда понимались в народе прежде всего «дворцом чистоты», а не «царством жары и пота» и не «таинством наготы и интима». И это при всем при том, что бани считались местом грязным, «поганым», куда нельзя было вносить на шее православный крест. Не принято было специально приглашать гостей в свою баню /даже потешную/ просто так, «от скуки», ради развлечения. В бане встречались и общались «с целью», «по нужде», «по случаю», для «совместного» очищения. А «совместное» очищение укрепляло дружбу, роднило людей, вселяло доверие. Да и в общественных банях ценились именно «желаемые» случайные встречи, пусть ожидаемые, но как бы не запланированные.
Именно в бане человек оставлял свою грязь и тем самым очищался. Даже самая убогая российская банька с полуразвалившейся печкой, с соломой и грязной жижей на земляных полах способна порой дать такую «взрывную энергетику» очищения, которая «не снилась» самой лощёной элитной сауне, где можно скучно потеть, но зачастую немыслимо ни помыться, ни побриться, ни «душу отвести».
Если мы начнём с наивной дотошностью расспрашивать российских селян - северян или сибиряков (и поныне не знающих ни ванн, ни душей), что они делают в бане — моются или парятся, мы не добьёмся вразумительного ответа. «Моемся–паримся» — таков будет ответ, поскольку и пот, и пар, и жара, и мытьё неразрывны в бане и именно в своей совокупности образуют саму суть бань. Ведь само по себе парение веником – это мытье, причем мытье банное, мытье особое, мытье «по-настоящему». Считают даже, что парение веником это больше, чем просто мытье. Это высшая форма мытья, это очищение. «Дай нам, бог, совершить омовение, не равняй с очищением мытье – нужно выпороть веником душу, надо выпарить смрад из нее» /В.Высоцкий/.
Вот и Шаляпин вспоминал: «любил я с отцом ходить в баню - там мылись и парились мы часами, до устали, до изнеможения».
Понятие «бани» как «омовения» /действие/ часто путают с понятием «бани» как «помещения для омовения» /места/. В действительности, процесс омовения /как деяние, как действие/ не возникает сам собой просто из конкретных условий омовения – из конкретного места проведения омовения или из конкретного вида постройки для омовения.
В древности понятия «места» и «действия», как правило, отождествлялись /как, впрочем, зачастую и сейчас/. Это известный факт – так, например, и в современном живом языке смешивают, в частности, различные понятия слова «почта» - «отправить по почте» и «пойти на почту». И исправить эти «огрехи» простонародного живого языка невозможно, поскольку привычки в народе развиваются не по указкам «сверху».
Так и с баней – то под «баней» понимают мытье-омовение, то жаркую избушку, а то и просто банный жар /пар/. Поэтому горожане и говорят иногда, что, мол, раньше баню /в смысле - жаркую избушку/ использовали для мытья, а сейчас - для отдыха, досуга и оздоровления. Здесь и кроется логическая ошибка – правильней /терминологически точней/ было бы называть отдых в банной жаре избушки не баней, а именно отдыхом в жаркой избушке. А баня «как горячее омовение» – это совсем иное и намного более широкое понятие, способное реализовываться во множестве иных строений, даже вовсе не похожих на избушку.
Подобные простонародные смешения и подмены понятий вполне обыденны и давно случаются во всех сферах жизни человека. Так, древние славяне, пользуясь единым интернациональным индоевропейским термином «дом», смешивали и долго не могли четко разделить в термине «дом» различные по смыслу понятия типа «семья-род», «имущество-хозяйство», «защита-убежище», «строение-здание-жилище» /В.В.Колесов, Древняя Русь: наследие в слове, СПб-госуниверситет, 2000/.
Таким образом, смешение и подмена понятий – это не только вопросы терминологии. Это вопросы формы мышления и вопросы понимания сути. Ведь конкретные явления и факты по-разному воспринимаются людьми с разным образованием и с разным жизненным опытом. Так, горожанин, с рождения привыкший к горячему душу в квартире, с трудом понимает не только сельские бытовые условия, но и стиль мышления сельского жителя, не имеющего возможности иметь горячий душ /порой даже в принципе/ и вынужденного пользоваться той или иной конструкцией бани.
В быту также часто смешивают понятия «способ» и «устройство». Действительно, понятие «ванна», означающее способ купания, порой отождествляют с «ванной» как сосудом /устройством/ для наполнения водой.
В технике понятия «способ» и «устройства» разграничены четко и определенно. И вообще анализ любых технологий, в том числе технологий мытья людей, осуществляется многогранно, многофакторно, порой запутанно для рядового обывателя. Любая технология включает в себя со своими отличительными признаками, во-первых, «способы» /регламенты, прописи, описания процесса с указанием, например, температуры, влажности, времени пребывания, силы удара веником и тому подобное/, во-вторых, «устройства» /конструкции, аппараты, приспособления, например, печи, полки, веники и тому подобное/, в-третьих, «полезные модели» /особенности поузлового выполнения устройств/, в-четвертых, «промышленные образцы» /особенности внешнего исполнения устройств/, в-пятых, «средства индивидуализации» /фирменные наименования, торговые знаки/. Это абсолютно обычное дело в технике, более того, обязательное, причем во всем мире. Без знакомства с такими методами анализа /систематизации/ технологии порой невозможно разобраться в сути технического предложения. Если, например, словосочетание «русская баня» является товарным знаком /брендом, клеймом/, то нечего его сравнивать с термином, означающим «мытье».
Так вот «ванна» как способ омовения означает погружение большей части тела в теплую воду с температурой, скажем, 36-45оС, причем без обязательного указания температуры воздуха. А «ванна» как устройство /конструкция/ означает металлическую, пластмассовую или каменную емкость определенной формы со сливным отверстием и с затычкой /или без сливного отверстия вообще/. Конструкций ванн может быть множество.
«Ванна» как способ омовения может производиться и не в ванне, а, например, в деревянном сосуде /купели, бочке, корыте, чане и тому подобное/. Так что определяющим признаком технологии является способ, а устройства выступают вторичными признаками, причем могут быть многочисленными и изменчивыми.
Мы останавливаемся здесь на этих скучных и сугубо технических моментах только затем, чтобы подчеркнуть, что «ванны как устройства» могут «законно» применяться и в «банях как способах омовения». Если ванна /как устройство/ расположена в обычных климатических условиях жилого помещения – то это конструктивный элемент ванны /как способа омовения/. А если ванна /как устройство/ расположена в жарких /банных/ климатических условиях – то такая ванна является конструктивным элементом /причем совсем необязательным/ именно бани /как способа омовения/.
Точно также, есть понятие «душа» как способа омовения, а есть понятие «душа» как устройства для подачи воды или ее диспергирования /заменяющего лейку или ковш/. Если душ /как устройство для подачи воды/ расположен в жарких /банных/ климатических условиях /и даже в парилке/ – то такой душ является конструктивным элементом /причем совсем необязательным/ именно бани /как способа омовения/. Но если этот же душ /как устройство для подачи воды/ расположен в недостаточно отапливаемой зоне, то мытье с помощью этого душа будет именно душевым методом мытья, а сам душ /как устройство для подачи воды/ будет обязательным и не заменимым. А помывочный комплекс «парилки с душем» правильней было бы называть «душем с парилкой» /сауной/. Кроме того напомним, что реализация душа как способа омовения возможна не только с применением обычного квартирного душа /как устройства–рассекателя для выдавливания воды через множество отверстий/, но и с применением множества иных диспергаторов воды /центробежных форсунок, лопаточных или винтовых механических разбрызгивателей и т.п./. Наличие в банях /как жарких помещениях/ ванн, купелей, бочек, чанов, а равно и любых душей /как устройств для хранения и подачи воды/ не переводит баню /как способ омовения/ в разряд ванн или душей.
Таким образом, нет никаких объективных препятствий, чтоб перенести «традиции русского банного мытья» во всевозможные технологии «гигиены будущего». Но субъективные препятствия есть, и их много.
Сейчас мало кто верит в будущее российских мытейных бань. Действительно, деревенская мытейная изба давно устарела технически. И коммунальная городская баня, даже самая благоустроенная, тоже устарела, но морально, в первую очередь, поскольку не обеспечивает интимность мытья /что давно уже стало наиважнейшим требованием современного уровня жизни/.
Но тем не менее, сам по себе банный метод мытья из общества никуда не исчезал и исчезнуть не может никогда. Он просто технически сложен пока для массового использования в городских квартирах, поскольку требует нагрева помещения до высоких температур, а также требует предотвращения увлажнения жилых помещений. Но он и ныне непрерывно развивается, к сожалению, в основном за рубежом под иными названиями, например, наиболее динамично и массово в виде суперсовременных закрытых пластиковых душевых и пародушевых кабин /в которых после прекращения подачи горячей воды или пара сохраняется банная климатическая обстановка, когда не холодно с мокрой кожей/.
Так что вопрос о жизнеспособности мытейной бани упирается в необходимость коренного переосмысления банных конструкций на основе современных материалов и оборудования. Ведь и «Сандуны» когда-то строились на базе новейших технических достижений под сильным влиянием европейских воззрений и были совсем не похожи на прежние «русские» бани. И сейчас, когда доступны все мыслимые способы мытья, надо делать ставку на симбиоз всех технологий /и потовой, и паровой, и классической бани, и душей, и ванн/.
Очень важно учитывать и то, что весь прогресс массового мытейного дела уже давно переместился в квартирные ванные комнаты. Более того, массовое гигиеническое мытье уже бесповоротно стало сугубо домашней ежедневной интимной квартирной процедурой, и повседневное /именно повседневное, а не эпизодическое/ мытье в общественной бане стало считаться в городах унизительным.
Обсуждение конструкторских вопросов ванных комнат XXI века уже выходит за рамки настоящей статьи. Но верится, что бани как «мытье по-русски» /то есть без ванн и душей/ все же займут достойное место в жизни будущих поколений россиян. Дело в том, что банное мытье мыслимо и в квартирах, и в составе общественных аквапарков, и на средствах транспорта /поездах, автомобилях, яхтах, самолетах/. С легкостью мыслимо оно и в ультрасуперсовременных исполнениях «из фарфора, пластика и стекла». Банное мытье дает невиданный простор фантазиям дизайнеров и архитекторов. Банное мытье – это широкие возможности для достойного и комфортного очищения без всяких пространственных ограничений. Банное мытье позволяет вести привычный образ жизни /ходить, сидеть, лежать/, использовать весь арсенал мытейных аксессуаров и препаратов. И самое главное – банное мытье обеспечивает наиболее качественную «лечебно-восстановительную» очистку кожи /вплоть до медицинских квалификаций/. А это как раз и соответствует критериям «качества жизни» XXI века.
Предыдущая стр. Следующая стр. |
